В нашем искусстве слово «продюсер» появилось относительно недавно. Еще лет двадцать назад в нашем кино, например, существовали просто директора картины. В чем особенность работы продюсера? Сформировался ли в России институт продюсерства? Об этом мы попросили рассказать известного деятеля российского кинематографа, генерального продюсера компании «Интерфест», режиссера Рената Давлетьярова , который также является Президентом Гильдии продюсеров России.

– Ренат, как складывалась ваша карьера в кино до того, как вы стали продюсером?

– Я начинал постановщиком декораций на киностудии «Мосфильм», была такая рабочая специальность с окладом 160 р. Для меня это была альтернатива распределению на завод ЗИЛ, где я должен был приступить к работе в качестве инженера-конструктора. Вообще я мечтал работать, как все порядочные люди того времени, дворником или сторожем, но это категорически не приветствовалось дома. Тогда случайно удалось устроиться на Мосфильм. Недавно друзья в архиве Мосфильма нашли приказ отдела кадров о моем зачислении в 1985 году и подарили мне этот документ на день рождения. В таком качестве я проработал в съемочных группах у Карена Шахназарова, Сергея Соловьева, Николая Губенко, где и получил незаменимый опыт работы на площадке. В дальнейшем я был администратором, ассистентом режиссера, директором съемочной группы и, в конце концов, стал директором студии «Круг» киноконцерна «Мосфильм». Вот так я начинал, а потом долгие одиннадцать лет я был директором Московского международного фестиваля. В это время и появились первые продюсеры. Это были те «героические времена», когда снимали кино в никуда, потому что на всю страну работал один кинотеатр – Кодак Киномир. То есть вы могли снять любой шедевр, потенциальный кассовый хит, но эта информация оставалась достоянием только лично вас и нескольких ваших друзей. А кино невозможно снимать «в стол», поэтому в эти годы я чувствовал себя достаточно комфортно в кресле организатора Московского кинофестиваля. Как только кино в России стало оживляться, я стал осваивать, что такое профессия продюсера. Насчет этого существуют серьезные недопонимания в профессиональной среде. Например, некоторые еще советские режиссеры как бы ни уверяли, что знают, что такое продюсер,– для них он навсегда останется завхозом, который должен что-то достать, что-то пробить, о чем-то договориться. Это, кстати, очень важно для кино, но эту функцию исполняет директор картины. А продюсер – это принципиально иное понятие, давно существовавшее за пределами соцлагеря.

– Понятие продюсер, наверное, родилось в Голливуде? Каковы задачи продюсера?

– В 20-х годах, когда сформировался Голливуд, сформировалась и эта профессия. Могу высказать лишь субъективную точку зрения, но для меня – с продюсера начинается всё. В начале было слово, в начале был продюсер. Иногда режиссер и продюсер – это одно лицо, и это счастье. Он находит и развивает идею. Крайне редко бывает, что в руки попадает гениальный сценарий, и ты можешь сразу готовиться к съемкам. Чаще бывает по-другому, под свою идею ты долгие месяцы, а иногда годы развиваешь сценарий. А что такое развитие? Это тонкая инженерная работа. Например, в сценарии может существовать прекрасно написанная сцена, но если у вас на нее нет денег, и вы не можете ее отснять, то это всего лишь литература. Поэтому влияние продюсера на сценарий, а в конечном итоге и на фильм очень велико.

- Еще одна задача продюсера – обеспечить бюджет кинофильма. Какие средства вы привлекаете?

–У наших студий было много успешных проектов, которые до сих пор реализовываются, поэтому есть кое-какие оборотные средства. Когда начинается проект, обычно мы используем эти деньги. Это значит, мы оплачиваем сценарий, актерские пробы, выбор натуры и всё, что входит в понятие девелопмент. Поскольку наша компания была лидером кинопроизводства, она вошла в список 14 кинокомпаний-мейджеров, которые получают государственную поддержку. Чтобы получить финансирование, нужно защитить свой проект по многим показателям перед очень серьезной комиссией. После защиты проекта мы получаем деньги из бюджета и продолжаем снимать свой фильм. Без господдержки полнометражное кино в России не может существовать, потому что мы только сейчас начинаем выходить из двадцатилетней черной дыры разваленного кинопроката, когда зритель вообще перестал ходить в кино. Мы только сейчас учимся покупать легальное видео или платить за фильм в интернете.

– Какую часть бюджета фильма покрывает государственный грант?

– Государственная поддержка составляет обычно 50-60 процентов, максимум 70. Остальные деньги либо свои, либо это банковский кредит, так что мы принимаем все риски, а это миллионы долларов. Мы просто обязаны получать прибыль от своей картины, иначе не сможем существовать.

– Каков средний бюджет полнометражного фильма в вашей компании?

– По меркам Голливуда совсем небольшой – 2- 3 миллиона долларов. Мой самый дорогой проект – исторический фильм «Однажды» – стоит 4 млн. Действие происходит в 1972 году, но вы знаете, для кино это уже глубокая история, потому что не осталось артефактов того времени – наши города и люди выглядят теперь абсолютно по-другому. И девятнадцатый век в кино снимать даже легче, потому что можно подобрать костюмы на базах. А вот одежду 1972 года – от туфель на платформе до расклешённых брюк – все надо шить заново.

– А существует полный госзаказ на фильм?

– Да, и я считаю правильным, что такие фильмы существуют – «Сталинград», например. Потому что продюсер-одиночка никогда не потянет таких расходов, или он должен продать все с себя и во имя любви к кино выбросить свою семью на асфальт. Государство, мне кажется, должно поддерживать проекты, которые связаны с войной, с историей Отечества, которые априори многобюджетны.

–Все ли ваши проекты приносили хоть небольшую, но прибыль?

– Нет, не все, конечно. У нас был период, когда мы не были в системе студий-лидеров и снимали только на свои деньги. Иногда мы запускали экспериментальные, малобюджетные проекты, например, фильм «Разговор», который, был участником фестиваля в Монреале, триллер «Стальная бабочка», который начинал снимать дебютант, а потом по разным причинам мне пришлось переснимать, истерн «Ведьмин ключ» - дебютный проект выпускника ВГИКа с Лизой Боярской и Петей Федоровым в главных ролях. Премьера этого фильма недавно состоялась на Международном фестивале дебютов «Дух огня» в Ханты-Мансийске.

– Как продюсеру снять успешный на 100% фильм? Это должна быть, наверное, комедия?

– Я вам скажу, что в середине 2000-х годов, когда мы выпустили «Любовь – морковь» и прочие свои комедии, – так и было. Эти фильмы в производстве недорогие, а сборы были отличными. Но сейчас это время прошло, посмотрите, какие фильмы делают сборы – «Легенда 17», «Сталинград». Да и честно говоря, я морально устал от комедий, даже от собственных. У меня есть такая точка зрения, что вопрос здесь не в точном попадании в жанр со стороны продюсера, а в том, что сегодня востребовано временем. Вот смотрите, советский зритель не был ментально готов к восприятию таких жанров, как триллер и хоррор, потому что мы не знали, кто такой Хичкок, у нас не было фильмов ужасов и так далее. Были в советском кино героические боевики, были мелодрамы и неплохие детективы, да и то с предсказуемой идеологической оценкой (попробуй плохого милиционера покажи). И когда в конце 90-ых - начале 2000-х годов в кинотеатрах появились многочисленные триллеры и хорроры, куда еще дохаживало советское поколение зрителей, они не делали особой кассы. Картина радикально изменилась через 10 лет. Подросли дети, которые на видеокассетах впитывали культуру других жанров. А сегодняшние дети, воспитанные на компьютерной 3D реальности, что захотят смотреть? С появлением 3D кино вообще превращается в аттракцион. Не зря Спилберг и Лукас заявили, что настоящее кино уходит на телевидение, потому что, если у вас нет 100 млн. долларов на производство «Железного человека», то о каких бы человеческих чувствах вы не снимали, вы не сможете противостоять захватывающему зрелищу в виртуальном мире, за которым вы наблюдаете в очках, расслабленно сидя в кресле и жуя поп-корн.

– А может быть, через два-три года и виртуальная реальность надоест?

– Не думаю, потому что дети, которые с детства сидят в кинотеатре в очках, будут считать, что только так и можно кино смотреть. И никто из производителей не откажется от этого, еще и потому что билеты на такое кино в два раза дороже.

– Неужели люди разучатся в кино смеяться?

– Надеюсь, что нет. Но комедия это как самый демократичный жанр в кино, так и самый сложный в реализации. Я тут процитирую гениальную цитату Орсана Уэллса: «На свете совсем немного людей, которые относятся к комедии всерьез… Ни один крупный кинофестиваль мира никогда не присуждал первую премию комедии… Это идиотизм. Ничего не стоит доказать, что самые лучшие фильмы и пьесы – это комедии. Во всяком случае, они ничем не хуже трагедий. Идиотизм считать их второсортным развлечением для туристов. Напыщенные олухи, которые рассуждают о кино, да и вообще о чем угодно, попросту неспособны поверить в то, что комедия – вещь серьезная».

– Скажите, наличие в фильме актера-звезды – это гарантия успеха?

– Нет, в России нет. Это связано, мне кажется, с цивилизационной ментальностью. Мне один из руководителей советского Госкино рассказывал поучительную историю. Это было в начале 70-х годов, выходят на телеэкраны «17 мгновений весны» – и кто становится культовым персонажем всей огромной страны? Вячеслав Тихонов. А он параллельно снялся в фильме «Фронт без флангов». Мудрецы из Госкино решили, что на волне успеха «17 мгновений весны» устроим всесоюзную премьеру «Фронта без флангов», с невероятными тысячами копий, с беспрецедентной рекламной кампанией – портрет Тихонова повесим на каждый кинотеатр. Так и сделали, денег на рекламу потратили много. И что вы думаете? Результат не оправдал завышенных ожиданий. Когда вы снимаете коммерческий продукт (ненавижу это слово!), скажем так, кино, рассчитаное на широкого зрителя, конечно, желательно, чтобы были узнаваемые лица, любимцы публики, но уверяю вас, ни одна звезда (в Америке может быть, у нас – нет), не спасет фильм, если за этим нет чего-то другого. Я в этом абсолютно убежден. Я обожаю актеров, я снимаю всех известных артистов, которые у нас существуют. Но я знаю, что, если у меня Гоша Куценко снимается, это будет достаточно большим плюсом, но не будет решающей доминантой.

– Вы можете пригласить на главную роль совсем новое лицо? И чем совершенно незнакомый актер может вас заинтересовать?

– Талантом, но этого недостаточно, потому что в кино всё гораздо сложнее. Есть актеры – невзрачные, скромные, неяркие в обычной жизни люди. Вы можете их даже не замечать, но включается камера – и меняется все, начинается какая-то магия личности. Человек может быть гениальным театральным артистом, но не снимающимся в кино, потому что его камера не любит– и это не образное выражение, это сущая правда. В кино кроме всего прочего нужны особые умения – например, сохранять необходимое состояние при этом передвигаясь строго по меткам, чтобы не выпадать из фокусного расстояния и из света. Лично для меня еще важна в актере коммуникабельность, я не могу держать дистанцию, типа «Иван Иванович, пройдите в кадр»! Мне надо с актером пошутить, если мужского пола – иногда выпить. Этот контакт мне необходим, а в съемочной группе должно быть ощущение семьи. Потому что мы проводим вместе каторжных два месяца, это тяжелый труд, по 12 - 13 часов в день, практически без выходных, ничего не зная, что творится в мире. Мы фактически живем только в картине, падаем в изнеможении в постель, утром встаем – и опять на 12 часов. Если нет в съемочной группе хорошего контакта, мне кажется, не стоит даже снимать кино.

– Снимаете ли вы непрофессиональных актеров?

– В новой картине «Однажды» снимается много подростков 16- 18 лет, которых мы долго отсматривали в разных городах страны. Забавная история вышла с главным героем. Мы не могли его долго найти, пересмотрели около тысячи человек, ездили во все театральные вузы, провели «миллионы» проб… Наконец совершенно отчаявшаяся Катя Дюкова, мой кастинг-директор молча дает мне фотографию – мы с оператором посмотрели, ну да лицо интересное. Приглашаем парня, начинаем пробы. На вид он второкурсник театрального вуза. Что-то он делает неплохо, а потом вдруг начинает идти, как «буратино деревянный». Через некоторое время я начинаю орать: «Кто твой мастер»? Он испуганно: «Какой мастер? Короче, выяснилось, что кастинг-директор просто в социальной сети увидела хорошее лицо и написала ему, не хотел бы он попробоваться в кино. А он учится в экономическом вузе. Слава Богу, что это вообще случилось! Сейчас Юра Дейнекин учится во ВГИКЕ.

- Скажите, почему вы стали снимать и как режиссер свои фильмы?

– Наверное, в этом есть некая закономерность, к тому же функции режиссера мне приходилось выполнять часто. Что-то перемонтируешь, что-то переснимешь, что-то перепишешь. Специальной цели стать режиссером не было, но так случилось, что на картину «Моя безумная семья» мы планировали одного человека, подписали контракт, а с человеком не случилось, и чтобы не ставить проект под угрозу, мои партнеры мне сказали, давай сам. Я согласился и с моей стороны это был крайне легкомысленный шаг, тяжелее этого фильма не было ничего. Одних только звезд в каждом кадре было - Ардова, Панин, Удовиченко, Ургант, Шукшина, Манучаров, Ярмольник… Я думал, мне конец. После я не собирался больше экспериментировать с режиссурой, но пришлось выступить «кризисным менеджером» для фильма «Стальная бабочка». Картину «Однажды» я уже сам захотел реализовать, подумал, что я один в этом мире знаю, как ее снять… Сейчас мой четвертый фильм находится в стадии монтажа.

– Как называется ваш новый фильм?

– Рабочее название «Чистое искусство». В фильме принимают участие Аня Чиповская, Петя Федоров, Илья Любимов, Александр Яценко, Людмила Чурсина, Анатолий Белый, Женя Малахова. Это такой триллер - детектив, связанный с аферами в мире изобразительного искусства. Вот как-то втянулся в режиссуру, да. И самое страшное, что летом поеду снимать еще одну картину (смеется).

– А как вы можете работать одновременно над несколькими картинами?

– Как я могу? Послушайте, я вам скажу, чем я занимаюсь одновременно, кроме того, что даю вам интервью. Значит так. Я заканчиваю картину «Невидимки», идет постпродакшн – графика, запись музыки. Монтирую картину «Чистое искусство». Начинаю подготовительный период фильма «Зеленая карета». Параллельно подхожу к подготовительному периоду фильма «Маленькие люди», и к работе над режиссерским сценарием картины, название которой пока не назову, потому что это будет достаточно громкое известие.

– Подобного я не слышала ни от одного из режиссеров. Вы прямо, как человек эпохи Возрождения!

– Скорее наоборот это ритм жизни в 21 веке. Если прибавить сюда, что через два часа я уезжаю на правление Гильдии продюсеров России, которую возглавляю, а потом еду во ВГИК преподавать на продюсерском факультете, вы поймете, из чего состоит моя жизнь. В идеале, конечно, я бы работал на одной картине сосредоточенно, но это роскошь. Ни один ведущий продюсер в нашей стране не может себе позволить заниматься только одним проектом. Ни Сельянов, ни Толстунов, ни Роднянский, ни Тимур Бекмамбетов, который вообще, по-моему, не спит никогда, не ест и не пьет. Но это норма, я считаю. Правда, тяжеловато приходится, но привыкаешь.

– Почему вы взялись за преподавание?

– Меня втянул в это ректор ВГИКа Владимир Сергеевич Малышев предложив набрать с ним совместную мастерскую на продюсерском факультете. Для меня это был совсем новый опыт. Я попросил разрешения, чтобы мастерская защищалась не стандартным дипломом, состоящим из 100 листов бумаги, а предложил студентам спродюсировать фильм – альманах из 4-ех новелл. Тема была сформирована так: современная городская история с парадоксальным концом. Через 2 месяца на нас обрушились потоки графомании их собственного сочинения. Тут у меня нервы сдали, и я им говорю: «Вы пришли в кино, чтобы реализовать эту туфту? Прежде чем писать, читать не пробовали? Нет современного достойного материала – можно взять и адаптировать классику, О”Генри, например». Через 8 месяцев работы над сценарием они поняли, что самый ответственный и сложный этап это выбор цели. И как только у них встало все на место с выбором цели, всё остальное тоже встало на свои места. Дипломная комиссия, отсмотрев фильм, поставила всем «отлично». Сейчас мы ведем набор второй мастерской.

Беседовала Алла Алешина