О своей работе сегодня рассказывает один из опытнейших и преданных кино кастинг-директоров Надежда Щурок.
– Надежда, вы почти четверть века в кино. Расскажите, пожалуйста, о своей работе.
– В 1989 году я пришла на учебную киностудию ВГИКа, работала на учебных фильмах костюмером. Как раз в это время началась перестройка в кино, стали осваивать производство коммерческих фильмов. Я тоже осваивала разные профессии – помощника бухгалтера, диспетчера по транспорту, администратора съемочной группы. Потом перешла в бухгалтеры, но эта работа мне очень не понравилась, зато помогла в будущем. А потом кино в России после путча в 93 году закончилось, и я перестала работать. Были эпизодические работы администратором на клипах и рекламных роликах, но в то время я, в основном, занималась дочерью. А потом случайно попала на фильм «Бригада» в качестве помощника режиссера – и два года жизни отдала этому фильму. Там я прошла все, получила огромный опыт работы с актерами. Я бесконечно благодарна Ирине Баканиной и Ларисе Умаровой – чудесным кастинг-директорам , ученицей которых я себя считаю. После «Бригады» я начала вплотную заниматься актерами. Следующим моим проектом стал «Ночной дозор», там я делала добор по актерам, главные герои были набраны, а я попала на второй блок – эпизодические роли и роли второго плана.
– Свой первый собственный кастинг помните?
– Это был сериал Мурада Алиева «Парни из стали». В эфире он уже имел название «Команда чемпионов». Там был полностью мой кастинг – и дальше дело пошло.
– В вашем понимании кастинг-директор – человек, который просто помогает режиссеру или продюсеру, или все-таки это человек, который несет ответственность за конечный продукт?
– Безусловно, он вносит свой вклад в конечный продукт. И здесь без творческого видения кастинг-директору обойтись невозможно, потому что режиссеры , по большому счету, мало знают артистов. Артистов должна знать я, должна знать, что они могут и как. С чего начинается работа кастинг-директора? С прочитывания сценария, а у меня еще и с просмотров фильмов режиссера. Я должна знать, что он до этого снял, чтобы понять, какие типажи ему близки. И первый этап моей работы заключается в том, чтобы показать разные типажи, но подходящие для концепции режиссера. В этом, я считаю, заключается работа кастинг-директора – понять, что у режиссера в голове, а это довольно сложно.
– А может ли кастинг-директор отстоять свое видение актера на конкретную роль?
– Может, если это не вредит концепции режиссера. Бывает так, что от бесконечного количества артистов у режиссера «замыливается глаз», и он уже сам не знает, чего хочет. Тут самое время направить его мысль в сторону того артиста, которого ты считаешь подходящим, еще раз, может быть, пригласить его на пробы уже в спокойной обстановке, тогда его режиссер может увидеть по-новому. Но в принципе, такие случаи нечасты, в основном, стараешься быть в едином ключе с режиссером и с продюсером.
– А продюсер может поменять ваше, единое с режиссером, мнение?
– Да, безусловно. Продюсер – это отдельная история. И работая кастинг-директором в наше время, надо ладить и с режиссером, и с продюсером. Чистая дипломатия!
– Как вы отбираете актеров?
– Я стараюсь не приглашать к режиссеру по сто человек, как это делают на кастингах рекламы. Когда читаю сценарий, думаю в первую очередь о тех актерах, кого знаю очень хорошо. Понимаю, что всех знать и помнить невозможно, поэтому в первую очередь обращаюсь к знакомым и любимым агентствам, которым доверяю, вот , например, к агентству Татьяны Трубниковой. Агентства сейчас научились работать в принципе очень хорошо. И если правильно поставишь творческую задачу, то они предлагают достойных кандидатов. Я их отсматриваю и режиссеру показываю не больше 10 актеров на роль. В идеале их должно быть три. А вот на главную роль – один, и его надо найти.
– Вы показываете режиссеру изначально фотографии. А видео, шоурилы ему нужны?
– Режиссеры их смотрят, но после любого шоурила просят встретиться лично, – ни шоурил, ни фотография не дают понятия об актере. Бывает актер приходит, а режиссер его не узнает: «Ты кого ко мне привела?» – настолько фотография не совпадает с реальностью. Поэтому, если я считаю, что нашла достойный актер на роль, всегда убеждаю режиссера встретиться с ним лично. Прошу: «Увидьтесь с ним лично, хотя бы ради меня!»
– И тогда режиссер убеждается?
– Или убеждается, или нет. Настолько все индивидуально, и каждый раз все по-новому.
– Правда, что известные актеры не любят ходить на кастинги?
– Я это называю не кастингом, а знакомством с режиссером. Режиссеры, конечно, прекрасно знают Машкова или Миронова, но им важно посмотреть их в гриме, в связке с партнерами. Вон Рязанов на пробах перебирал всех самых известных артистов своего времени, чтобы выбрать одного – и ничего, все ходили, не обижались. У актеров старой школы была ответственность перед профессией. А вот молодежь сейчас себе позволяет выпендриваться…
– А в вашей практике было такое, что вроде бы артиста утвердили, а потом все срывается и вам приходится делать докастинг?
– Да, конечно. Миллион причин здесь может быть… Продюсерам что-то не понравилось или в последний момент захотелось другого артиста. И накануне съемок приходится отказывать человеку. Для меня это всегда катастрофа потому, что никто не хочет звонить артисту – ни продюсеры, ни режиссеры, ни директора. «Надя, позвони ему, скажи, что он не утвержден». А из-за нас артист отказался от трех проектов – вот как мне ему звонить? Каждый раз это для меня шок, ведь актер будет недобрым словом вспоминать ни режиссера, ни продюсера, а меня. Казнят вестника, принесшего плохую весть. А еще обидно, когда ты бьешься за человека, ты его предлагаешь, доводишь до положительного решения – и вдруг ты говоришь «Извини». Это самое ужасное в нашей профессии.
– С кем из звезд вам доводилось работать?
– С кем только не доводилось! Начиная с Анатолия Кузнецова и Виктора Сергачева, по возрастам пойдем – Людмила Аринина, Ольга Волкова, Людмила Полякова, Владимир Носик, Борис Галкин Борис Сергеевич, Нина Усатова, Мария Шукшина. Работать с ними – одно удовольствие. У них высокая требовательность к работе съемочной группы. Это не заносчивость, но абсолютно справедливые требования, которые должны исполняться. Если актер приехал на площадку, он должен свою работу выполнять, поэтому съемочная группа должна быть на сто процентов подготовлена в отношении артиста. Я всегда говорю, что все артисты, независимо от ранга, должны комфортно себя чувствовать на площадке, потому что зритель же их видит на экране , не режиссера, не продюсера, не оператора – актеров, которым и отвечать за кино, которое мы вместе ваяем.
– Как вы ищете молодых артистов?
– По поводу молодежи в приоритете у меня кастинг-агентства , которые работают с новыми лицами. Сама хожу на показы, правда, не часто. Мне часто актеры своих сокурсников -друзей приводят. На почту много резюме от молодых людей приходит, я их приглашаю на какой-то проект на свой страх и риск, чтобы хотя бы познакомиться, а не руководствоваться фотографиями, которые иногда бывают просто чудовищные. Как можно кастинг-директору, да и кому бы то ни было, посылать такие фотографии? Крупный план – и огромная роза, которую она держит, закрывая пол-лица. Или размытый полупрофиль – и она в стиле ню в тумане… Всем артистам каждый раз говорю: «Фотографии нужны почти, как на паспорт, без грима. Средний план, полуфас влево, полупрофиль вправо, улыбка, в рост. 5 фотографий – больше не надо!» Покажите нам естество. Они же все «покрасившее» хотят быть! И молодежь, конечно, очень избалована нынешними сериалами.
– А что, сразу требуют денег?
– Сразу требуют и денег, и отношения к себе, которого пока что не заслужили. Вот вспоминаю опять-таки, как работала со стариками. Снимали в одном в фильме Аринину, уже тогда ей было под 80, привезли ее на площадку, а съемки проходили в трехкомнатной хрущевской квартире. И вдруг моя Людмила Михайловна пропала. Мечусь, открываю ванную, совмещенную с туалетом, –она сидит на закрытом унитазе, читает сценарий, при ней термос. Говорю: «Людмила Михайловна, ну что же вы здесь ютитесь! Я Вам в комнате все приготовила»! « Ничего, ничего, Наденька, мне здесь удобно, тихо, мне ничего не надо, у меня все с собой». Я не сдержала слез… И теперь, когда я вижу молодежь, которая на съемках требует чай определенной температуры, мне становится за них стыдно. А как работает на площадке Сергей Безруков! Приезжает и вне зависимости, готовы ли остальные к съемке, вместо того, чтобы трепаться, сразу идет в костюмерную , потом на грим, через полчаса он готов – со знанием текста, со знанием роли. Сцену сегодняшнюю он уже сто раз в голове проиграл, ему можно ничего не объяснять и говорить «мотор». Он может и пошутить, и поговорить , но только не в ущерб работе. Он для меня просто эталон профессионализма. И старшее поколение актеров — все такие.
– Может быть, наш главный киновуз перестал заниматься воспитанием молодых актеров? Ведь раньше Герасимов с Макаровой своих студентов не то, что играть и танцевать, – есть красиво учили…
– К сожалению, это так. Старых мастеров во ВГИКЕ не осталось, только Михайлов, но он, как солнце ясное, появляется, и исчезает. Там есть, конечно, хорошие педагоги, играть молодых учат, но не учат, как носить костюм , как правильно двигаться. Есть еще одна проблема, ВГИК приравнялся к театральному вузу. Он не дает специфики актеров кино, не учит, как вести себя на крупном плане, не объясняет, что такое сцена по панораме. В результате у нас все актерские вузы нивелировались, потеряли свое лицо. Когда ко мне на кастинг приходят выпускники, я не вижу разницы в их школе – из Щуки они, из ВГИКа или из РАТИ. Раньше сразу виден был почерк каждой школы, а самой сильной считалась Щукинская школа.
– Есть ли у вас свой черный список, куда заносите плохо зарекомендовавших себя актеров?
– Вы знаете, есть такие артисты . Так доведет, так разозлит, что зарекаюсь с ним работать. Подставить может, повести себя нечестно, разные могут быть варианты. Еще одна болезнь – опоздания. Если человек опоздал по неуважительной причине на кастинг (а пробка – это неуважительная причина), я стараюсь больше его не приглашать. Если он опоздал на кастинг, он опоздает и на площадку.
– А как надо себя вести на кастинге молодому актеру?
– Трудно сказать. Потому что кастинг – страшная история для всех артистов, особенно когда их снимают на камеру и не дают текста роли. И даже опытный актер, как только он садится перед камерой и я ему говорю «рассказывайте о себе, пожалуйста» – сразу на градус понижает свои возможности, потому что не умеет интересно о себе рассказывать. Ну родился, ну учился, играю в театре, снимаюсь в кино.
–А почему нет возможности дать ему кусочек текста роли?
–А потому что не всегда текст сценария готов на момент кастинга. С текстом, конечно, легче показаться, я подкидываю реплики, завязывается диалог. Но надо быть готовым пройти кастинг только через самопрезентацию.
– Сейчас в кино активно формируется институт агентов. Они вам помогают или мешают?
– Помогают, безусловно. Это очень нужный институт, но не могу сказать, что он уже сформировался, как на Западе. Пока он у нас на уровне интуиции.
– По каким вопросам вам лучше общаться с агентом, чем с актером?
– В вопросе денег, безусловно, и в по поводу занятости. Потому что артисту верить нельзя никогда. Он, конечно, не врет, нет. Он просто забывает. Или недопонимает, например, что вечерняя съемка, на которую он подписался, будет не в Москве, а где-нибудь в Ярославле, и что туда после дневного московского спектакля ему надо еще как-то добраться. У меня был еще один кошмарный. Актер снимался в Одессе, забыв о том, что у него в Москве спектакль, так вот он два раза за один день слетал, чтобы успеть и в театр и на съемку. Думаю, что, если бы у него был агент, то такой неразберихи бы не было. У агентов главная задача – это четкий график занятости, а это самое сложное, что есть в съемках. Ведь часто артист совмещает несколько проектов, да еще в разных городах.
– Вам приходилось делать кастинг с непрофессиональными актерами?
- Да, совсем недавно, для фильма « Гвоздь» Эльёра Ишмухамедова. Он из тех режиссеров, который может из непрофессионалов сделать отличных исполнителей. Мы приглашали молодежь с улицы, и еще у нас снимались студенты 2 курса мастерской Михайлова. Мы приглашали педагога по актерском мастерству, чтобы он всегда был с ними на площадке и прорабатывал какие-то детали.
– Вы можете как кастинг-директор вести сразу несколько фильмов?
– Я знаю, что многие берут сразу по нескольку проектов, но я стараюсь не совмещать, потому что впитываю материал, с ним живу. Я стараюсь вести проект от начала и до конца.
– Что самое приятное и неприятное в профессии кастинг-директора?
– Самое неприятное, я уже сказала, – это отказывать уже утвержденным актерам. А самое приятное – это то, что я очень люблю артистов, понимаю их психологию, люблю общаться с этими людьми. И мне очень нравится составлять свою актерскую картину для фильма, я горжусь, когда подбираю красивый актерский ансамбль, и фильм удается. Я испытываю удовлетворение от работы.
– Почему же на наших кинофестивалях у кастинг-директоров нет своей номинации?
–Тут есть проблема – у кастинг-директора, так же , как и у агента, нет четкого юридического статуса. И если актер что-то накосячит, все равно мы не можем предъявить претензии агенту, потому что юридически заключается договор только с артистом. Нет тройного договора. А потом, у нас так повелось, что в кастинге участвуют все – и режиссеры, и продюсеры, поэтому, наверное, считается, что это некое коллективное творчество. На Западе кастинг-директора имеют больше полномочий и большую зону ответственности, поэтому там учреждена номинация «За лучший кастинг». Думаю, что такая модель когда-нибудь будет и у нас.
Алла Алешина
